Чертова кукла - Страница 20

К оглавлению

— Прости, Лизок, милый, — весело сказал Юрий. — Я знаю, ты у меня умница. Что, твоя портниха дома?

— Портниха, — протянула Лиза разочарованно, — вы к портнихе? Так бы и говорили. Когда же она вечером дома бывает?

Но, увидав, что Юрий сдвинул брови, поспешно прибавила:

— Должно быть, еще не ушла. Я разговор слышала.

— Пошлю Веру купить чего-нибудь к чаю, — сказал Юрий и вышел из комнаты.

Кнорр и Лизочка остались вдвоем.

— Это вас, что ли, он к портнихе привез? — спросила, наконец, Лизочка, утомленная молчанием Кнорра.

Не очень любила его.

— Я не знаю, — с усилием отозвался Кнорр.

— Не знаете? Юрка такой шалый. Никогда не знаешь, кого он куда везет и зачем. Да вы какой-то больной?

— Нет, я так, — сказал Кнорр и замолк.

В дверях, в ночной яркости, показалась маленькая женщина, черноголовая, большелицая и бледная. На ней было темное платье, вязаный, дикенький платок на плечах.

— Вот, Кнорр, Марья Адамовна хочет с вами поговорить, — сказал Юрий, который тоже вошел вслед за маленькой женщиной. — Вы ведь знаете его? Узнали?

Марья Адамовна подошла ближе к студенту и крепко пожала руку.

— Лизок… Ну, пусть студент с портнихой поговорят. А ты поди пока сюда! — продолжал Юрий. — Иди, мы чай приготовим.

Довольная его ласковостью, Лизочка забыла о своих нервах и убежала за Юрием.

В душной гостиной пахло какими-то противными пыльными духами.

Марья Адамовна, неслышно ступая, подошла ко второму окну и откинула занавес. Стало светлее и серее.

— Вы не унывайте, Норик, — сказала она тихим, ровным голосом и опять взяла его за руку. — Говорят, вы унываете. Не надо. Я вас помнила. Совсем еще вот недавно говорила о вас. Я бы вас нашла.

Кнорр прокашлялся.

— А зачем я вам нужен? И как вы здесь, Хеся?

— Да уж нужны. Главное, не падайте духом. Вон вы какой. Пожалуйста, будьте бодрее. И мне не весело, а раскисать неблагородно.

— Почему вы здесь?

Хеся грустно улыбнулась и замигала глазами. Глаза у нее были большие, с длинными ресницами; улыбаясь, она всегда мигала часто-часто.

— Вы же знаете, мне надо было. Двоекуров устроил меня портнихой к этой… госпоже.

Кнорр вспыхнул.

— Как он смел?

— Оставьте, оставьте, — зашептала Хеся. — Пусть, это хорошо. Иначе нельзя. Я скоро уеду. А иначе нельзя было.

В эту минуту в передней слабо позвонили.

— Мне сейчас нужно уходить, — сказала Хеся поспешно. — Дайте мне слово, Кнорр, обещайте мне… Что вы не будете такой, что вы ободритесь. Опять с нами будете…

— Разве я могу помочь? Да и хочу мало.

— Ну, хоть для меня, — сказала Хеся печально и равнодушно. — А Яков совсем недавно говорил о вас.

Звонок повторился. Хеся замолкла, глядела тревожно. Слышно было, как Юрий пришел в переднюю и отворил дверь.

Отворил, тотчас же сказал удивленно и грубо:

— Что это? Зачем вы сюда?

Ответили ему совсем тихо. Голос Юрия настойчиво повторил:

— Да что вам от нее нужно?

— Два слова. Необходимо, — с нетерпением, хрипловато сказал пришедший.

Хеся бросилась в переднюю, шепнув Кнорру:

— Это Яков. Что-нибудь случилось.

На пороге, под рожком электричества, стоял элегантно одетый молодой человек с противным, бритым, зеленоватым лицом. Он не то улыбался, не то гримасничал, обнажая редкие зубы.

— Да вот же она! — воскликнул он, увидав Хесю. — Барыню мне, пожалуй, и не нужно. — Обернулся к Юрию. — А вы что же здесь распоряжаетесь? Я и не знал, что вы хозяин.

— Во всяком случае — хозяин положения, — ответил Юрий холодно. — Говорите ей ваши два слова и затем убирайтесь к черту!

Яков любезно раскланялся. Хеся зашептала:

— Двоекуров, пожалуйста, ничего, он сейчас уйдет… Яков, что случилось?

Юрий повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь.

— Вот как! И Кнорр здесь, — сказал Яков, успевший заглянуть в гостиную. — Отлично, голубчик. Чего это вы пропали? Хеся, а я пришел сказать, чтоб вы сегодня туда не ходили, куда собирались. Ловко застал. Надо будет в другое место поехать. А раз уже Кнорр здесь, так и его можно прихватить.

— Куда? — спросила Хеся.

Яков сказал.

— Хорошо. Идите с Кнорром. Я выйду по черному ходу.

И она исчезла.

Кнорр молча взял фуражку.

— Местечко тоже, — проворчал Яков сквозь зубы. — И этот субъект еще важничает.

— Как ты мог, Яков, — начал Кнорр, — чтоб Хеся…

— С паршивой собаки хоть шерсти клок. Ну, да ладно. Идем.

Они ушли. А в столовой Лизочка шептала Юрию:

— Знаешь, я все для тебя, а сама боюсь до смерти. Не иначе как вляпаешься с ними в историю. Мне что, наплевать! А я за тебя дрожу. Ночью проснусь, и то дрожу. Убери ты от меня эту жидовку. Ну их! Пусть пропадают сами, людей чтоб только не впутали.

Юруля нежно обнял Лизу и поцеловал ее кукольную головку.

— Верно, умница моя! Мне и самому они надоели. Пристают, пристают, я от жалости и глупею. Жидовочку мы от тебя уберем, коли сама не уберется. Она ничего, жалкая только очень. Кнорр тоже… Ну, и пусть их…

Он встал и зажег электричество. На столе был приготовлен чай, стояло вино и тарелка с орехами.

— А Верка-то пропала! — закричала Лизочка. — Самовар, верно, вскипел. Пойдем, сами его из кухни притащим!

Но Вера уже входила с закусками.

Сейчас будет самовар. Лизочка и Юруля мирно станут пить чай дома, точно барин с барыней. Никуда не поедут, за разговорами время пройдет. А потом Лизочка возьмет Юрулю к себе в спальню и до самого утра не отпустит. Он у нее не ночевал давно, с тех пор, как эта портниха живет… Вот еще! Очень нужно было стесняться!